В 11-м выпуске подкаста ItStarts! директор фонда “Добра” и руководитель Social Weekend Александр Скрабовский рассказывает, почему для него важна капитализация, как возник Social Weekend и почему на него нужно идти даже без четкой идеи.

“Это была та степень удивления, которая рождает большое доверие”

Мой первый предпринимательский опыт был в том, что я продал соседу жвачку. Жвачка была пластилиновая, поэтому деньги пришлось вернуть. На третьем курсе университета я начал делать свой первый бизнес. Это был компьютерный клуб, куда можно было прийти и поработать. А потом я уволился оттуда: это совпало с тяжелым этапом в жизни, поэтому я никому ничего не объяснял.

После университета устроился на работу в фирму, которая занималась продажами сантехники.

К концу первого рабочего дня объяснил руководителю, что это направление не нужно в этой компании по нескольким причинам.

И я снова уволился, а через две недели получил оффер: со мной связались руководители фирмы и предложили поучаствовать в исследовательском проекте. Так началась моя соучредительская жизнь.

Эти ребята очень впечатлились тем, что я пришел, рассказал, почему должность не нужна и почему это направление убыточно, и ушел. Они сначала попробовали за это заплатить. Наверное, это была та степень удивления, которая рождает большое доверие. Через две-три недели, когда им нужен был человек, который может посчитать инвестпроект, они обратились ко мне. Это для меня был порядочный скачок по цифрам управляемого проекта.

Почему я так поступил? Ну, не хотел врать. Я понял, что мне будет неинтересно этим заниматься, потому что меня не прет.

Такая история потом повторялась. Что их смущало? Они говорили, что ищут менеджера, а я размышляю как собственник. Я спрашиваю: “А что в этом плохого, мы же ведь в одну цель?”.

А он говорит: “Я тебя боюсь”.

Пережитки этой философии бизнеса из 90-х до сих пор есть. Когда нужен менеджер, который не может тебя подсидеть. А то, что у меня нет цели подсидеть и что я размышляю как собственник об эффективности бизнеса, непривычно.

“Они фанатеют от “эко-френдли” уровня жизни, а у нас продолжают окурки выбрасывать на землю”.

У меня сейчас пенсионный образ жизни.

Обычно люди, когда состоялись материально, начинают заниматься добрыми и благотворительными делами. А у меня произошло, по сути, наоборот…

Когда ты предлагаешь ценность рынку, о чем говорят все компании, но при этом финишным KPI у тебя стоит количество денег… У меня обратная история. Мне деньги нужны, чтобы ценность нести. Даже в инвестиционных проектах для меня была спасением капитализация, а не маржинальность прибыли в краткосрочном периоде.

Есть корпоративная социальная ответственность, а есть социальное предпринимательство. Это точно две разные парадигмы, например, как предприниматель и ремесленник. Корпоративная социальная ответственность это, условно говоря, от ответственного ведения бизнеса до спонсорской помощи сообществу, в котором находится компания. Это такие акты доброй воли сверх рынка, это не должно быть из рекламного бюджета. У нас есть пресловутый 300-й указ, который все никак мы не отменим, — о безвозмездной спонсорской помощи. А “безвозмездная” и “спонсорская” — это на разных полюсах. Спонсорская — это контракт. А безвозмездная — это когда ты дорос и дал.

Феномен социального предпринимательства есть. Но равнять его с обычным предпринимательством или говорить, что это панацея, — нельзя. Я бы даже побоялся говорить, что это сегмент рынка. Это нишевая история, которая разнится от места к месту. Например, в Голландии абсолютно коммерческий проект с парочкой миллионов капитализации — это ящик по раздельному сбору мусора.

Это социальное предпринимательство! У нас на такое потребности и запроса нет.

Они фанатеют от “эко-френдли” уровня жизни, а у нас продолжают окурки выбрасывать на землю. У нас социальное предпринимательство испохаблено тем, что это обязательно помощь уязвимым группам, это обязательно зоозащитная деятельность. Мы и нашим конкурсом, и фондом говорим, что благотворительность — это клево. Но социальное предпринимательство это не благотворительность.

Мы в своей работе убрали деление на коммерческие и некоммерческие проекты. Сейчас у нас в конкурсе могут участвовать проекты, которые несут ценность. Если для этого им нужно зарабатывать деньги — они зарабатывают деньги. Если не нужно, то нет. Но в обучении и на хакатоне, и в основном конкурсе мы заставляем построить бизнес-модель, заставляем найти деньги.

Как возник Social Weekend

Первый Social Weekend прошел онлайн на платформе “Мае сэнс”. Проекты размещались на платформе, их можно было краудфандить, а как тогда бы сказали — фандрайзить. Это совпало с тем, что я уже наскучался после бизнеса. Это было лето 2013 года, я тогда познакомился с Денисом Кондатовичем, который управлял “Мае сэнс”. Я сказал ему, что могу подтянуть ресурсы и мы можем попробовать сделать Social Weekend на другом уровне.

В 2015 году я понял, что как-то мы медленно взлетаем: вроде как и растем, а вроде как и остаемся стартапом. Тогда я взял Social Weekend полностью в свои руки.

Social Weekend — это отдушина. Можно было прийти никем и ни с чем, но попробовать рассказать о своей идее.

Решиться рассказать — это основной барьер.

В то время об идеях было не принято рассказывать, потому что скопируют. Сейчас люди приезжают из провинции с какой-то идеей, которую сформулировать не могут, а в итоге побеждают в финале.

Фонд “Добра” был создан для того, чтобы систематизировать в том числе работу с бизнесом. По бизнесовому направлению была мечта, чтобы не осталось на рынке социально безответственного бизнеса. Представьте шкалу, где на одной стороне благотворительность, а на другой — страшный мейнстрим-бизнес, который “только деньги и ничего больше”. Здесь социальное предпринимательство где-то посередине.

Задача Social Weekend — вытягивать благотворительность в более устойчивые практики, добавляя туда стартаперский дух. Задача со стороны бизнеса — наоборот, заворачивать его в интересные истории и сводить две эти истории воедино.